Институт "Стрелка". Дискуссия: "Реконструкция набережных и приречных территорий в холодном климате"

Какими средствами происходит реабилитация прибрежных территорий, как это меняет жизнь горожан?

Каковы рецепты реабилитации Москвы реки?

В дискуссии приняли участие 

• Анна Курбатова (доктор географических наук, директор НИиПИ экологии города, руководитель ООО «Институт комплексного развития территорий»)
• Александр Ремизов (председатель Совета Союза архитекторов России по экоустойчивому строительству, руководитель архитектурной студии Remistudio);
• Владимир Кузьмин (руководитель бюро «Поле-Дизайн», преподаватель МАРХИ)
• Андрей Асадов (руководитель Архитектурного бюро Асадова)
• Наталья Самовер (Архнадзор);
• Хан ван ден Борн (архитектор Голландия )

Дискуссия в Институте медиа, архитектуры и дизайна "Стрелка" выявила некоторые возможные тенденции развития набережных Москвы. Александр Ремизов, председатель совета САР по экоустойчивой архитектуре подчеркнул, что ориентация развития Москвы на жителей, в отличие от индустриального развития,  ведет к полицентрическому городу. Многофункциональность и разнообразие застройки в пределах микрорайона стимулирует появление множественности общественных пространств, в том числе и на набережных. Прибрежные пространства остро нуждаются в развитии инфраструктуры, ориентированной на рекреацию, на обеспечение яхтенного плавания, которое необходимо восстановить на Москве-реке. Набережные нужно превратить в пешеходные зоны. Этот процесс  можно стимулировать начиная с временного закрытия центральных набережных для транспорта на выходные и праздничные дни, что сделает эти пространства желанным местом для отдыха, встреч и прогулок горожан. Если этот опыт понравится москвичам, то его можно будет расширить. Чем более город будет пешеходным, тем более он будет пригоден для жизни детей и стариков, что является показателем устойчивого развития.

Александр Ремизов представил проект плавающего отеля "Ковчег"

«Этот проект экологического отеля был разработан для конкурса инновационной архитектуры, который проводился в США, и занял там первое место. Здание спроектировано как единая энергетическая система с бесперебойным энергоснабжением на основе использования альтернативных источников энергии — например, солнечного света или горячего воздуха. Строится здание из быстровозводимых легких конструкций, внешняя поверхность — очень легкая пленка. Собирается такой отель, как конструктор, буквально за месяц, поэтому использовать его можно не только на воде, но и в пустыне, и в сейсмических районах, где нет никаких коммуникаций, — в любой точке мира, где это необходимо. Внутри есть большое количество зелени, которая нужна не только для создания приятного глазу ландшафта, но и для выработки кислорода. Деревья для отеля выбираются только вечнозеленые, поэтому функционирует эта система в течение целого года. Эта конструкция может быть не только гостиницей, но и научной или спасательной станцией — ее можно использовать даже в зонах катастроф».

Андрей Асадов:

«Первый проект — «Миракс сад» — разработка к конкурсу, который, к сожалению, накрылся вместе с кризисом и «Миракс груп». Для них мы придумали такой город-сад напротив Москва-Сити, единую рекреационную зону вдоль Москвы-реки протяженностью 700 метров. Мы предложили накрыть дорогу общественно-культурной слоеной конструкцией, пересекающиеся ленты которой закручивались бы к средней части, превращаясь в пешеходный мост — такую альтернативу торчащим небоскребам, упавшую башню, высверливающую пространство Москвы-реки. А на внутренних уровнях, как жилище хоббитов, располагается общественное пространство. Второй проект участвовал в конкурсе «Москва-река в Москве», который проводил Центр современной архитектуры в 2009 году. Мы разработали систему плавучих сооружений под названием «Плавбульвар». За основу мы взяли типовые понтонные конструкции и сделали из них паровозик, каждая часть которого обладает своей уникальной функцией: плавклуб, плавспа, плавгараж. Мы бы запустили этот паровозик гастролировать по Москве-реке — в те места, где нужна какая-то жизнь, например, в район Воробьевых гор или к набережной напротив Кремля. Большую площадь там занимает экспоплав — многоуровневое выставочное пространство».

Олег Шапиро (руководитель архитектурного бюро Wowhaus, член попечительского совета Института медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка») рассказал о проекте пешеходных набережных:

«В Москве можно все, но только не ходить пешком: вдоль всех набережных, где можно было бы отлично гулять и смотреть на воду, ездят автомобили. А ведь они могли бы стать главным пешеходным местом — не считая Старого Арбата, бульваров и Камергерского переулка, где прогулка занимает полторы минуты. Начали мы с «Красного Октября» — хождение вдоль «Стрелки» опасно для жизни, и почему тут до сих пор все живы, непонятно. Мы подумали (и обсудили это с руководством «Красного Октября»), что было бы неплохо сделать параллельную набережную только для людей. Она будет держаться на сваях, завинченных в грунт при помощи специальной машины. Кроме того, в нашем проекте есть и низкие набережные; все это вместе, построенное вдоль «Красного Октября», будет стоить меньше миллиона долларов. Дерево — лиственница, оно экологично, лаконично, красиво стареет и не боится воды. Кроме того, здесь есть традиция русских верфей, где всегда были мостики и спуски к рекам. Потом мы подумали, что «Красный Октябрь» не единственное место, где это нужно. Может получиться очень интересный маршрут со смыслом, если сделать нижнюю пристройку к Берсеневской, Якиманской и Кадашевской набережным: парк Горького, затем ЦДХ, «Музеон» и музей Пушкина. Эта улица была бы экологична, интересна — почти на всем ее протяжении встречаются прекрасные виды».

В. Кузьмин:

«Наше бюро уже десять лет занимается строительством дебаркадеров и освоением акваторий рек, поэтому с проблемой набережных мы хорошо знакомы. Я приведу один пример. Однажды у меня была аспирантка, итальянская девушка, которая исследовала водные артерии в Латинской Америке, Европе и Москве — «Река как центр жизни города». Она объехала и обошла все набережные Москвы, 80 километров туда и 80 обратно, пешком, на велосипеде, на автомобиле. В каждой типологической зоне — промышленной, рекреационной, центральной — она спрашивала людей, какое для них значение имеет река. Такой же опрос она проводила среди студентов МАРХИ и экспертов. Результат чудовищный: 80 с лишним процентов опрошенных вообще не рассматривают реку как какой-то значимый в их жизни объект. Это люди, живущие в городе десятилетиями! А из оставшихся 15–20 процентов только 3 процента говорили, что река для них — это что-то очень эмоционально важное. Мне кажется, главная проблема тут не в судах и не в дебаркадерах, которые мы уже умеем строить и умеем прилично. Проблема в том, что река живет только там, где к ней можно подойти. Посмотрите на карту — в тех местах, где в Москве-реке можно близко подойти, толпы народу, яблоку негде упасть в солнечный день. И кстати, ведут себя люди довольно прилично — в Коломенском, в Строгино. Это те самые зоны, которые моя аспирантка выделила как единственные, которые имеют голландскую, европейскую активность и цивилизованность. И не потому что там есть урны — их там как не было, так и нет, — а потому что люди, которые находятся у реки, сами заботятся о том, чтобы вокруг них все было хорошо».

Максим Полещук (кандидат архитектуры, глава ООО «Центр инновационного дизайна», разработчик нескольких проектов на воде в частности, многофункционального комплекса «Город на воде» в Нижнем Новгороде). Демонстрация проекта "Низкие набережные"

«В 1930-х годах, когда набережные Москвы облицовывали гранитом, предполагалось, что они будут очень красиво оттенять проезжающие начальственные кортежи, — реанимацию этого сюжета мы видели 7 мая. В 1990-е годы Кузьмин и Лужков заявили, что они создадут систему низких набережных, где люди будут спокойно гулять, наслаждаться красотами панорам и так далее. Из этой идеи было реализовано метров 20 в районе Болотной площади и метров 50 в районе Андреевского моста. Почему не удалось остальное, ответа так и нет. Самый драматический сюжет в освоении Москвы-реки — дебаркадеры. Убрать старые сооружения на воде или построить новые сейчас крайне сложно по той причине, что вода регулируется федеральными органами, а береговая территория — городскими властями. То есть власти не могут перенести методы современного развития на воду. Сейчас появилась возможность преодолеть это противоречие, поскольку новые власти Москвы добились передачи полномочий от федеральных органов городским, а Институт генплана Москвы разрабатывает отраслевую схему размещения судов и причальных сооружений вдоль набережных города Москвы. Может сложиться так, что скоро начнется массовая экспансия берегов реки. Еще есть проблемы с кораблями — с организацией их движения. Важно, чтобы яхты и речные трамвайчики плавали не только от гостиницы «Украина» до Кремля и обратно, но чтобы река была лишь частью маршрута — чтобы люди, приплывая, допустим, на Болотную площадь, шли дальше в Третьяковскую галерею или другие исторические места. Нужно выходить за рамки корпоративных мероприятий. Единственное хорошее, что есть в Москве-реке — это то, что у нас зарегулированы стоки и во время паводка вода поднимается только на 30–40 сантиметров, для сравнения — в Нижнем Новгороде и Самаре Волга поднимается до 3–4 метров. Поэтому низкие набережные реально можно создать — их не будет заливать водой».

Хан ван дер Борн (Голландия)                                        

Анна Курбатова:

«Мы постепенно реформировали и убивали Москву-реку: когда в ХХ веке построили канал имени Москвы, водный баланс изменили настолько, что на сегодняшний день она переносит в двадцать раз больше массы, чем она могла переносить изначально. А это значит, что кроме как гранитных, никаких других набережных у нас быть не может, потому что остальные просто не будут справляться с той переработкой берегов, которая осуществляется этой массой. Потом мы лишили ее притоков, грунтового питания, растительности. Москва-река перегружена с точки зрения химии и температурного режима — она не замерзает вплоть до впадения в Оку, наша река — живой кипяток, и нормальное воспроизводство живых организмов в ней прекращено. Сейчас у людей нет никакого повода выходить к воде — там дует, сыро, к Москве-реке давно относятся как к помехе или инженерной конструкции. Нет никакого рекреационного повода идти на набережную. А начинать нужно с малого: к примеру, рядом с моим домом есть пруд, куда несколько лет подряд весной прилетали утки и выводили там утят. Но летом шел сильный град, и этих утят убивало прямо на глазах у тех, кто там гулял. Однажды я не выдержала и заказала своему институту два домика для утят. Дальше эти домики каждое лето начал ремонтировать ЖЭК, который, казалось бы, никакого отношения к ним не имеет. А через два года на этом пруду было уже шесть домиков — он стал центром жизни района, и все стали гордиться тем, какой облагороженный у нас пруд».

Александр Ремизов                                                             Владимир Кузьмин

Андрей Асадов                                                                      Олег Шапиро